Автор: Ханс ТенДам
Регрессионные терапевты имеют дело с состояниями ума: повторяющимися и устойчивыми негативными установками, или редкими и мимолётными позитивными установками. В случае же, если негативные установки редки и мимолётны, или если позитивные установки повторяющиеся и устойчивые, человек не нуждается в психотерапии.
Наши ментальные установки окрашивают и добавляют вкуса нашему опыту и поведению через эмоции, которые мы испытываем. Они фокусируют и структурируют наши ощущения и поведение посредством ментальных программ. Они влияют на наше физическое состояние, а наше физическое состояние в свою очередь влияет на них. Трудно испытывать радость или гнев, когда чувствуешь слабость. Трудно проявлять любопытство, когда одолевает сонливость.
Сколько существует различных состояний ума? Сколько существует вкусов? Сколько цветов? Мы различаем огромное множество оттенков, но все их можно создать, используя лишь шесть цветов: красный, жёлтый, зелёный, голубой, синий и пурпурный. Так же существует по сути всего пять или шесть различных вкусов.
Если бы мы взялись перечислить все слова в словаре, описывающие состояния ума, то получили бы несколько тысяч. И даже если бы мы убрали все синонимы (дело нелёгкое), у нас всё равно ушли бы на это десятки лет.
Итак, с какими первичными состояниями сознания мы сталкиваемся в регрессионной терапии? И как их перечислить? Начнём с основных эмоциональных оттенков. Регрессионные терапевты часто называют их «зарядами».
Во всём мире по выражению лица распознают семь эмоциональных состояний: печаль, радость, гнев, страх, удивление, отвращение и нейтральность. Что это означает? Во-первых, что эти эмоции экспрессивны. Они заявляют о себе, даже если мы не очень-то этого хотим. Во-вторых, их выражение не зависит от культурных аспектов. В-третьих, они задействуют тело. Таким образом, они являются базовыми в том смысле, что они доисторические, примитивные. Вероятнее всего, они проявлялись уже у людей каменного века (8000-2000 годы до н.э.).
Как мы встречаемся с ними в терапии?
Радость: высокоэнергетический заряд. Обычно в дефиците у клиентов. Довольно часто ассоциируется с детским поведением. Может быть найдена и актуализирована.
Печаль: распространённый низкоэнергетический заряд. Депрессия – типичный признак. Тело просто тащится по жизни.
Гнев: от раздражения до бессильной ярости. Неизбежна потеря контроля. Где-то рядом таится насилие.
Страх: чёткий случай для терапии. Может быть высокоэнергетическим (убегание) или низкоэнергетическим (застывание и паралич) или сочетанием и того, и другого (паника).
Удивление: постоянное удивление свойственно ребёнку; неспособность удивляться свойственна роботу. Люди, помешанные на контроле не любят сюрпризов, либо из страха, либо из отвращения. Удивление само по себе редко является поводом для терапии. А вот страх или отвращение, лежащие в основе одержимости контролем – да.
Отвращение: в сочетании со страхом переходит в ужас. Страх – это про то, что ещё находится снаружи. Отвращение – про то, что почти проникло внутрь, или уже внутри. Гнев, страх, удивление и отвращение связаны с нашими границами.
Нейтральность: безразличие робота или безмятежность ангела. Или что-то среднее – как при аутизме. Психопаты часто проявляют черты робота. Спокойствие, умиротворение и безмятежность – это желанные состояния нейтральности. Высшее благо для буддистов и саентологов. А для регрессионных терапевтов – проблема, или полукатарсис.
В целом, эти эмоции, когда они носят хронический характер и особенно, когда они подавляются, отягощают тело. Наиболее распространёнными являются реакции на неприятные жизненные ситуации: хроническая и подавляемая печаль, а также хронический и подавляемый гнев. Хуже всего ситуация, когда обе эти эмоциональные реакции присутствуют одновременно. Взрыв печали, направленный вовнутрь и взрыв гнева, направленный наружу могут быть очень мешающими и, к тому-же, блокировать друг друга.
При неблагоприятных рабочих условиях могут объединяться отвращение и страх. Отвращение к тому, что есть сейчас, и страх за то, что может быть, — если мы оставим эти отвратительные условия работы.
Помимо узла гнева-печали и узла отвращения-страха, у нас есть узел удивления-нейтральности, когда мы чувствуем себя чужаками, аутсайдерами и не чувствуем связи с обществом, а иногда даже с реальностью. Вещи кажутся нам странными, но мы окружены ими и не можем от них убежать, поэтому мы пытаемся отключиться от своих эмоций и уйти в нейтральность. Все эти узлы блокируют радость, поэтому мы становимся зависимыми от наркотиков, музыки, чтения, влюблённости.
Как проявляют себя эти «базовые» эмоции, если взять их в чистом виде?
Радость: я – состояние переполняющей энергии и жажды жизни.
Печаль: я – состояние слабости и утраты. Я плыву, дрейфую, вздымаюсь и опускаюсь как поплавок, а затем растворяюсь.
Гнев: я – состояние силы. Я преодолеваю сопротивление. Я уничтожаю или угрожаю уничтожить то, что хочет вторгнуться.
Страх: я – противостояние опасности. Я убегаю и прячусь. Или я застываю и умираю. В любом случае, я не хочу здесь быть!
Отвращение: я отталкиваю то, что вторглось или собирается вторгнуться. (Гнев направлен против того, что ещё находится снаружи).
Нейтральность: я – состояние «всё как обычно».
Удивление: я – первооткрыватель «всего не как обычного».
Эти состояния редко остаются внутренними. Они выражаются и таким образом сообщают о себе другим.
Радость: Я рад тебя видеть! Подойди ближе! Но не мешай мне, пожалуйста!
Печаль: Я заслуживаю твоего сочувствия и внимания. Помоги мне!
Гнев: Уходи! Я буду защищаться, если ты подойдёшь ближе. Или нападу на тебя, если ты не уйдешь.
Страх: Я не хочу быть здесь! Не замечай меня! Или дай мне уйти!
Сюрприз: Я тебя не ожидал!
Отвращение: Убирайся из моего пространства! Убирайся из меня!
Нейтральность: А, ты здесь. А могло тебя здесь и не быть.
Радость и печаль призывают других подойти ближе. Гнев, отвращение и страх говорят другим отойти подальше. Удивление и нейтральность не указывают другим, что делать. В гневе и отвращении мы закрываем рот. В страхе и удивлении мы открываем рот. Нейтральность – это игнорирование. Страх означает желание быть проигнорированным.
Все эти эмоции, даже негативные, естественны, когда они связаны с реальными ситуациями. Они превращаются в проблему, когда становятся хроническими или повторяющимися, и могут быть даже не связаны с реальной ситуацией.
Какие случаи чаще всего требуют лечения?
- Хроническое раздражение или повторяющиеся вспышки гнева: истерики
- Хроническая печаль или повторяющаяся депрессия
- Хронический стыд или чувство вины
- Хроническое или повторяющееся отвращение; чувство «сыт по горло»
- Хроническая тревога или неуверенность в себе, или повторяющиеся панические атаки
- Хроническое или повторяющееся чувство унижения
- Ощущение застревания, постоянное или периодическое
- Хроническая или повторяющаяся спутанность сознания
- Хроническое одиночество или чувство потерянности
- Навязчивые идеи, увлечения, компульсии
- Хроническая усталость
Другие хронические состояния также подходят для терапии, но с ними редко обращаются, поскольку от этих состояний как правило страдают не их обладатели, а окружающие люди.
- Преувеличенное чувство собственной значимости, необоснованная гордость, тщеславие, нарциссизм
- Хроническая нейтральность (безразличие, апатия)
- Хроническая, необоснованная радость
- Хроническая ревность или зависть
- Хроническая похоть
В моей практике эмоциональные проблемы у клиентов часто возникают парами. Наиболее распространёнными являются базовые реакции на разочарование — гнев и печаль, часто возникающие одновременно. Гнев и страх – вторая по частоте пара. Затем идут стыд и вина. Страх часто сочетается с отвращением. Нейтральность может стать настоящей проблемой. Часто это реакция на острую боль: физическую, психическую и духовную.
Являются ли другие психические состояния разновидностями или комбинациями «базовых» эмоций? Необязательно. Базовые эмоции – это эмоции, которые люди из самых разных культур узнают по фотографиям, в основном по портретам. Но если мы подключим позу тела целиком, мы сможем распознать и другие состояния. Если мы подключим движение, то ещё больше состояний смогут войти в этот универсальный список. Например, неуверенность может выражаться в нерешительных движениях тела и бегающем взгляде.
Гнев стремится быть выраженным в действии, в крайностях. Топот или пинки, пощёчины или удары. Среди цивилизованных людей агрессия как правило приобретает вербальный характер: крики, оскорбления, ругань. Кусание – более атавистическая реакция, которой поддаются крайне редко, и то, по опыту автора, обычно женщины. По крайней мере, мы можем прикусить собственные зубы и сжать челюсти.
Эмоциональные состояния, подобные отчаянию, могут выражаться в культурных условностях, таких как вскидывание рук вверх. Выражения любви имеют культурно обусловленную хореографию.
Другие состояния, такие как стыд и вина, может быть не так легко распознать, поскольку “не показывать” – это часть самого этого эмоционального состояния.
Также есть состояния, которые являются более интровертными и более мягкими, и проявляются не так явно, хотя все они, во-видимому, задействуют тело: это, например, демонстрация удовлетворения, посмеивание про себя, проявления уверенности в себе, нежности или доброжелательности. Эти состояния больше похожи на состояния ума, чем на эмоциональные состояния, но у них есть существенная эмоциональная окраска.
Ещё одно наблюдение о наших эмоциях и теле — мы проявляем эмоции в мимике, голосе и жестах. Если нас охватывают эмоции, мы задействуем всё тело: танцуем от радости, съёживаемся от горя, и плачем – бывает, не только от горя. Но если мы пересиливаем эмоции, пытаемся запереть их поглубже, то мы запираем их в теле. Многие авторы предполагают, что определённые эмоции находятся в определённых частях тела. Хотя в этом может быть доля правды, я убедился, что эмоции могут быть заблокированы в той или иной части тела в результате физической травмы, произошедшей в тот момент, когда человека переполняли эмоции. Если вы чувствуете отчаяние, и в то же время оцепенение из-за того, что любовь всей вашей жизни от вас уходит, и вы в этот момент спотыкаетесь и травмируете левое колено, то может образоваться связь между отчаянием и проблемами с коленом на всю вашу оставшуюся жизнь.
Когда мы подавляем эмоции, возникающее в результате напряжение может просто направиться туда, где в нашем теле есть слабое место. Стресс может накапливаться у одного человека в позвоночнике, у другого – в кишечнике, а у третьего – в горле, в зависимости от того, где организм наиболее слаб и наименее здоров.
Возможно, чем более ментально содержание, и чем более оно коммуникативно, тем более культурно опосредовано выражение данного состояния. Любовь, по сути, требует более деликатного общения, чем ненависть, поэтому её формы более культурно обусловлены и менее универсальны. Хотя между разными культурами присутствует сходство. На международном уровне доминирующие модели выражения любви формируются Голливудом, и Болливудом.
По моему опыту регрессионного терапевта, бразильцы легче всего выражают эмоции. Неудивительно, что их теленовеллы и карнавалы пользуются международным успехом. А труднее всего выражать свои эмоции японцам. А базовая эмоция, которую меньше всего испытывают, меньше всего выражают в Японии, – это гнев. Поэтому насилие там в высшей степени ритуализировано.
Сейчас самая большая концентрация японцев за пределами Японии находится в Бразилии. Интересно, что они, судя по всему, выражают эмоции так же легко, как и нейтрализуют их. Возможно, из них могли бы получиться самые хорошие терапевты для работы с клиентами с эмоциональными проблемами.
Есть ещё один аспект эмоций, о котором стоит упомянуть. Многие люди, восстающие против рационализма, господствующего в наше время, заявляют, что в большей степени руководствуются чувствами. Они говорят об эмоциональном интеллекте и защищают свой выбор и суждения такими заявлениями, как “просто я так чувствую”. Это эффективный способ прекратить любую дискуссию. Другое утверждение, вроде “Я просто чувствую, что ему нельзя доверять”, в сочетании с реальными или воображаемыми экстрасенсорными способностями становится неоспоримым: “У неё превосходная аура”, “В этой комнате есть тёмное присутствие”.
Люди, которые говорят подобное, могут прятаться как от других, так и от самих себя. Их эмоции следуют за мыслями. Они лишь думают, что кому-то нельзя доверять, но если бы они признали это как истину, могли бы последовать неловкие вопросы: а почему вы так думаете?
Как мы работаем с этим в регрессии? Мы регрессируем. Мы предлагаем клиенту пойти назад к тому моменту, когда он в первый раз подумал эту мысль, или когда он впервые испытал это чувство. Затем мы находим причины этой мысли – корень этой установки. Мы часто можем обнаружить, что это реакция на довольно интенсивный опыт. Или эта мысль вошла в их сознание через в какой-то мере гипнотическое присутствие другого человека. Мы даже можем обнаружить, что их эмоция – это вовсе не их эмоция. Скорее она увязалась за гипнотическим посланием другого человека. Немногие послания поистине нейтральны, большинство – заряжены. Иногда даже нейтральность является зарядом — когда это состояние ума, подобное трансу.
Когда в какой-то мере гипнотическое состояние сознания высвобождается, мы просыпаемся, но также высвобождаются и эмоциональные заряды, и соматические заряды. Ментальная свобода, эмоциональная свобода и телесная свобода идут рука об руку. Точно так же, как идут рука об руку ментальная несвобода, эмоциональная несвобода и телесная несвобода.
Эмоциональная свобода – это не свобода от эмоций, а скорее свобода входить в эмоциональное состояние и выходить из него – свобода быть счастливым и свобода быть несчастным, и не застревать ни в том, ни в другом состоянии.
Эмоции придают вкус нашим проблемам и решениям. Они придают вкус нашим сессиям. Мы должны иметь возможность вкусить их, не увлекаясь ими. Идеальный терапевт подобен японобразильцу. Голландцы вряд ли подходят под это определение – они слишком прямолинейны.
По крайней мере, я так чувствую.
© The International Journal of Regression Therapy, 31.01.2019